Александр 5 - Страница 54

— Что ты смеешься?

— Да так, одну историю вспомнил, — продолжая улыбаться, сказал Император, прокручивая в голове веселый анекдот про Ленина и Надежду Константиновну Крупскую и пытаясь сообразить, в какой редакции его можно рассказать супруге.

Глава 26

Январь 1871 года. Дальний Восток.

— Итак, что у нас есть? — Голицын прохаживался по кабинету своей скромной резиденции в Хабаровске, перед сидящими помощниками. — Как мы займем эти земли?

— Ваше Сиятельство, — встал наказной атаман Забайкальского казачьего войска Николай Петрович фон Дитмар, — задача, которую перед нами ставит Его Императорское величество, сложнейшая. Если занять Маньчжурию мы уже фактически смогли, благо, что населения в ней практически не осталось, а с той же Монголией справимся аналогичным образом, то с Восточным Туркестаном, я убежден, у нас возникнут чрезвычайные проблемы. Народ там непростой. Кроме того, если вы помните — в тех землях в разгаре восстание, то есть, много вооруженного и недовольного народа. Наших сил решительно не хватает для полноценного вторжения и захвата.

— Вторжения? — Удивленно переспросил Михаил Михайлович. — Пекин же ясно дал понять, что уступает Восточный Туркестан Российской Империи. Это наша территория.

— Как бы то ни было, но сейчас там свои правители и нас они слушаться вряд ли будут. Кроме того, Пекин до подписания договора об уточнении границ, эти земли и сам не контролировал. Я считаю, что там будет полноценная война.

— А я хочу от вас услышать, как нам с этой проблемой разобраться? — Слегка вспылил Голицын. Но все молчали.

***

Спустя три месяца. Москва.

— Михаил Михайлович, я очень рад, что вы приехали. Общаться посредством телеграфа не самое удобное дело. — Александр был очень рад видеть старого боевого товарища, который за несколько минувших лет приобрел обветренное лицо и крепкий загар. — Как я понимаю, у вас есть какая-то большая беда, раз вы решили не доверять ее современным средствам связи?

— Да. Это Восточный Туркестан. После взятия Пекина и провозглашения Империи Хань, я лично провел ряд непростых переговоров, полностью придерживаясь ваших инструкций. Среди прочего, было уточнены границы между нашими государствами.

— Вы провели их так, как мы хотели?

— Не совсем. Империя Хань смогла взять под свою руку только центральный Китай. А, например, Тибет и Восточный Туркестан объявили независимость. Хотя, там еще ничего. В тех же южных провинциях идут непонятные процессы, связанные с оформлением самостоятельных государств. Империя испытывает чрезвычайные затруднения, но думаю, разберутся.

— Почему Пекин не вмешивается в эти народные бурления?

— Император связан по рукам и ногам определенными обязательствами перед своей армией и ближайшими сподвижниками. Идеи и лозунги, которые он использовал для восшествия на престол, мешают ему заниматься активной внешней экспансией. Если он сейчас от них откажется, то с большой вероятностью произойдет государственный переворот с неопределенным результатом.

— Хорошо. Что же в итоге мы получилось?

— Мы получили в свое распоряжение всю Маньчжурию, включая Ляонин, и все монгольские кочевья, которые были некогда под рукой Империи Цин. Это то, что нам смогли в документах передать явно. На большее их влияние не распространялось и остальные интересующие нас территории мы оформили в качестве сферы влияния.

— Империя Хань отказалась от претензий на эти земли в конечном итоге?

— Да. Они полностью отказались от своих притязаний на земли монголов и уйгуров. Кроме того, передали под наше покровительство Корею.

— То есть, мы получили ситуацию, согласно которой они от Синьцзяна просто отказались, но передать его под нашу руку реально не смогли?

— Совершенно верно.

— А что вы сами думаете по этому вопросу?

— Хорошее положение у нас только в Маньчжурии. Это вызвано тем, что там после гражданской войны стало весьма безлюдно. Маньчжуры откочевали сначала на юг, а потом в тот самый Восточный Туркестан, точнее на юг этого большого региона — в Кашгар, основательно взбаламутив и без того неспокойную обстановку тех мест.

— Как я понимаю, в Кашгаре их приняли совсем не так ласково, как им хотелось?

— Именно так. Там разгорелись столкновения между местным населением и пришлыми маньчжурами.

— Местные дают организованный отпор?

— Они сопротивляются. Только у них нет единого центра, в то время как маньчжуры действуют хорошо организованными ордами.

— И вмешаться мы не можем?

— Никак нет. Пока. Из-за огромного плеча снабжения по неконтролируемым территориям. — Александр кивнул и Голицын продолжил. — Итак. Проблем с занятием и закреплением в Маньчжурии у нас нет. В этом плане мы получили вполне неплохие земли для раздачи переселенцам на довольно льготных условиях. Хуже дела обстоят с монгольскими кочевьями. Их немного задела гражданская война в Китае, но не сильно, а потому, они остались весьма многочисленными.

— Нужна военная операция?

— Пока не знаю. Мы сейчас прощупываем почву. Совершенно уверен только в том, что для наведения порядка нам потребуется держать там приличный контингент людей. Кроме того, я убежден, нам потребуется высылать оттуда всех недовольных.

— Куда? У нас ведь идет борьба с кочевым животноводством. Вон сколько в той же Калмыкии мучаемся.

— Зачем обязательно их выселять кочевьями? Я думаю, вполне нормально отправлять их в другие регионы на поселение семьями.

— И чем они там будут заниматься? Ни языка не знают, никаких навыков особых нет, пригодных для оседлой жизни.