Александр 5 - Страница 70

Поэтому, когда три дня спустя, было проведено повторное совещание союзников, предложение Альберта Ротшильда было поддержано Пруссией и Италией. Такой, несколько неожиданный для Великобритании расклад сил, заставил Лондон уступить, так как самим брать штурмом Париж англичане не испытывали никакого желания. Особенно в свете того, что Пруссия и Италия обладали в этой войне самыми большими армиями. Лондон, безусловно, пытался возмущаться, но англичане резко притихли после того, как Бисмарк и Гарибальди пригрозили заключить с Францией сепаратный мир. Подобный шаг резко менял всю картину театра боевых действий. Ведь, кроме довольно небольшой швейцарской армии, остальные были совершенно небоеспособны, так что выход из войны Пруссии с Италией мог привести к поражению всех остальных участников коалиции. Паника получилась знатной. Больше всех возмущался король Бельгии Леопольд II, у которого к Александру были свои счеты после скандала с транспортной компанией 'Арго'.

Долго ли, коротко ли, но решение было принято и спустя еще два дня, совет коалиции собран в полном составе, то есть, включая Россию и Ирландию. Разговор пошел намного интереснее. Оказалось, что Александр не только был готов к этому повороту событий, а потому активно завозил из России боеприпасы к орудиям, но и готов сделать деловое предложение по послевоенному разделу Франции.

…

— А что, господа, вы разве желаете дать Парижу третий шанс? Вам мало было Бонапарта и его наследника? За последние сто лет — Франция причинила Европе столько боли и вреда, что это не должно остаться безнаказанным.

— То, что вы предлагаете, чудовищно! — Возразил сэр Дерби, буквально забурливший от возмущения. — Одно дело взять часть территории, разоружить, потребовать каких-либо уступок, а другое дело — полностью уничтожать государство!

— А вы разве совсем недавно не тем же занимались в Индии? Сколько независимых государств вы включили в британскую корону?

— Это были дикари, а тут — древняя монархия!

— Монархия Индии намного древнее, чем любая из тех, что представлены в этом зале. Или вы забыли, с кем воевал Александр Македонский? Да, дорогой мой друг, он воевал с индийскими монархами. И был там остановлен, что говорит о довольно высоком уровне военной культуры в тех землях в те времена. А вы их захватили. Или вы считаете, что победители Александра Македонского недостойные люди? Недочеловеки? Так что, не нужно рассказывать нам тут сказки, сэр. Или вы не хотите вернуть старой доброй Англии земли на материке, и укрепить ее влияние в этих землях так же хорошо, как это было во времена Карла V? — Александр смотрел на сэра Дерби твердым, холодным взглядом матерого медведя, от чего министра иностранных дел Великобритании пробирали мурашки по всему телу. — Что вы молчите? Разве Ее Королевское Величество вас не ставило на эту должность с единственной целью — расширять и укреплять величие вашей державы? Или вы прикладываете все усилия к тому, чтобы ослабить Великобританию? Стремитесь упустить как можно больше выгоды? Может быть, вы предатель своего Отечества?

— Вы правы, но… — попытался оправдаться совершенно растерянный от напора Александра сэр Дерби.

— Что 'но'? — Вмешался Бисмарк. — Франция принесла Европе слишком много горя. Я полностью поддерживаю идею Его Императорского Величества по разделению Французской Империи между союзниками на основании древнего права завоевания. Его разве кто-то отменял? Не слышал. И никто об этом не слышали. Юридически для раздела завоеванной страны между союзниками нет никаких препон.

— Но Франция — древнейшая монархия Европы, — несколько засмущался Леопольд II.

— То есть, вы хотите сказать, что Бельгию не интересует доля при разделе Франции? — Вопросительно поднял бровь Александр.

— Нет, конечно, нет. Но …

— Тогда что вас смущает? — Перебил короля Бельгии Александр. — Я вас не понимаю.

— Меня смущает то, что вы предлагаете уничтожить древнее государство. Разве нам решать подобные вопросы? Боюсь, что это компетенция Всевышнего.

— А разве не он ведет наши армии в бой? — Усмехнулся Александр. — Или вы считаете, что все мы — пособники Дьявола?

— Боже упаси! — Перекрестился Леопольд II.

— Тогда нас можно трактовать как войско Всевышнего, которое захватило этот рассадник революций и прочей нечисти, и поэтому только нам решать, как с Францией поступить. Разве не так? Кроме того, это будет справедливо. Или вы считаете, что мы должны, после столь серьезного напряжения сил и потерь, довольствоваться крайне малым? Разменять жизни сотен тысяч наших солдат и несметные ресурсы на какие-то жалкие клочки земли, символическую плату, и моральное удовлетворение? Вы меня удивляете, Ваше Величество. Я всегда считал вас человеком дела с хорошей коммерческой хваткой.

— Я поддерживаю предложение Его Императорского Величества. — Встал со своего места Гарибальди и начал говорить, не дожидаясь того, как Леопольд II прожует свои губы.

— Но ведь вы же всегда выступали за то, чтобы стяжать под знамена Италии итальянцев! Зачем вам французы?

— Как уже сказал глубоко уважаемый мной Отто, французы принесли много горя всей Европе в минувшее столетие. Я убежден, что этот шанс у нас последний, ибо третий, так как в 1813 и 1825 годах мы оказались слишком слабы духом, чтобы произнести полноценный обвинительный приговор. Да, Франция — это источник заразы. И да, если мы сохраним этому государству независимость, то оно спустя некоторое время вновь попытается вернуть гегемонию в Европе. И я не уверен в том, что Провидение поможет нам в четвертый раз. Не будем испытывать судьбу. Да, подобный шаг не вписывается в идею, озвученную мною не раз, но ради безопасности Италии я готов рискнуть.